Вторник, 20 Мая 2008 г. 11:24
(ссылка)
+ в цитатник
Ваша история успеха! / АНЖЕЛИКА ВАРУМ: МОЯ ТОЧЕНАЯ ФИГУРА - ДАР БОЖИЙ
Анжелика Варум, пожалуй, самая сексапильная шоу-герл нашей эстрады с прелестным личиком и потрясающей фигурой. Мимо такой красотки ни один уважающий себя мужчина просто не пройдет. Как живется Анжелике, решила выяснить корреспондент КМ.RU.
Мы с Леней из одного теста
- Анжелика, Вы с Леонидом - одна из самых красивых пар в мире российского шоу-бизнеса. Но я слышала, что у Вашего романа была довольно долгая прелюдия. Вы проверяли свои чувства или занимались дрессировкой жениха?
- Действительно, мы с Леней несколько месяцев просто дружили. Нам было интересно поговорить друг с другом и даже просто помолчать, что, на мой взгляд, важнее. Ни о какой дрессировке, разумеется, не могло быть и речи. Мой будущий муж оказался натурой очень тонкой и романтичной, поэтому с моей стороны было бы странно проявлять инициативу раньше времени. Оставалось терпеливо ждать.
- Должно быть, Леонид - неисправимый романтик, ведь он за Вами очень красиво ухаживал. Какой поступок будущего супруга произвел на Вас особенно сильное впечатление?
- Это было 8 марта. Я вернулась с гастролей. Открываю дверь, а в квартире стоит дивный аромат свежих роз, и в центре комнаты - огромная напольная ваза с необъятным букетом цветов почти моего роста. Я даже вскрикнула от удивления и восторга. Ведь тогда мы еще не жили вместе. Оказывается, незадолго до моего отъезда Леня, будучи у меня в гостях, незаметно забрал запасные ключи, которые лежали в прихожей на видном месте, чтобы сделать мне такой чудный сюрприз.
- Приходилось ли Вам что-то в себе ломать с появлением в Вашей жизни Леонида?
- Нет, все было очень органично и естественно. Мы с Леней из одного теста, поэтому ни мне, ни ему не пришлось себя переделывать.
Желание иметь детей – для меня откровение
- Какая самая большая перемена случилась с Вами в замужестве?
- Для меня настоящим откровением стало желание иметь ребенка.
- То есть, раньше Вы детей заводить не собирались?
- Я никогда об этом всерьез не задумывалась. Мне говорили, что в жизни каждой женщины происходит какой-то «щелчок», когда такое желание появляется, но со мной такого до встречи с Леней не случалось. Решение родить малыша появилось внезапно и почти физически остро ощутимо.
- Муж как-то помогал Вам морально и физически подготовиться к рождению малышки?
- Со своими физическими проблемами и проблемками я старалась справляться самостоятельно. Для освоения курса по гимнастике для беременных помощь супруга мне не понадобилась, да и развеивать мои беременные страхи ему не пришлось. Устрашающих книжек на эту животрепещущую тему я предусмотрительно не читала, так что я и мои родные были избавлены от множества надуманных проблем. Ведь, читая медицинскую энциклопедию, каждый человек, тем более творческой профессии, обнаружит у себя все перечисленные там заболевания, кроме родильной горячки. И потом на изучение медицинской литературы ни у меня, ни у Лени не было не только времени, но и желания. Ведь всю мою беременность Леня вил наше гнездо. К рождению дочки он подарил мне квартиру, но когда муж впервые привел меня туда, я на несколько секунд зажмурилась от ужаса. Она была в та-аком состоянии... Но я быстренько оправилась от шока и попросила Леню все заботы по перепланировке, ремонту и обустройству нашего дома взять на себя. Наши вкусы очень похожи, поэтому я нисколько не сомневалась, что гнездышко получится уютным и красивым. Ведь дизайн продумывал сам Леня.
Я на свете всех милее
- Какая его идея понравилась Вам больше всего?
- Трудно выделить что-то одно, когда все получилось замечательно. Хотя, пожалуй, я особенно благодарна Лене за правильное освещение всех зеркал в нашем доме. Ведь искаженный свет иногда полностью меняет образ (по закону подлости - не в лучшую сторону) и мгновенно убивает жизнерадостное настроение. Но зеркала нашего дома всегда говорят мне, что Я на свете всех милее, и не дают мне повода усомниться в своей неотразимости.
- Муж не ревнует?
- Я не подаю ему поводов для ревности. Он не всегда знает, где я провела пару-тройку часов в течение дня, и я не стремлюсь посвящать его во все мелкие подробности своих бытовых похождений. Но такая «интрига» даже усиливает его интерес ко мне. Хотя и без ложного кокетства мы друг другу интересны.
Моя беременность проходила под знаком плюс
- Насколько я знаю, беременность не помешала Вам работать на сцене и записывать новый альбом. Это была «производственная необходимость» или зов сердца?
- Вся моя беременность проходила с большим знаком плюс: не было ни токсикоза, ни перепадов настроения. Я чувствовала огромный прилив сил - от счастья у меня буквально выросли крылышки. Необходимости бросать любимую работу не было, да и мне самой не хотелось выключаться из привычного ритма жизни. Я полностью положилась на свою интуицию и, признаюсь честно, вела себя довольно легкомысленно, если верить медицинским справочникам. В 4 месяца я еще выступала в сольных программах (и активно танцевала весь концерт), а в 7 месяцев у нас с Леней был большой тур по стране, и мы летали на Дальний Восток ...
- Муж всегда так безраздельно доверяет Вашей интуиции?
- Да, мы очень точно и тонко чувствуем друг друга. Например, когда Леня собрался самостоятельно организовать наши гастроли в Америке, эту идею никто из нашего окружения не поддерживал. Обычно такими делами занимается целый штат профессионалов. Ведь в случае малейшего прокола на любом из подготовительных этапов мы могли потерять огромные деньги, не говоря уже о душевных силах и затраченном времени. Окончательное решение было за мной. Я посмотрела мужу в глаза и, естественно, ответила: «Да». Это были самые успешные гастроли за всю мою творческую биографию. Мы выступали во всех крупнейших концертных залах Америки. В Нью-Йорке наши имена на афише красовались между анонсами выступлений Стинга и Шер.
- Вы предпринимали какие-нибудь усилия, чтобы не потерять форму во время ожидания ребенка?
- Не могу сказать, что я волновалась по поводу фигуры. У меня была нетипичная для только что родившей женщины проблема. Несколько месяцев я безуспешно пыталась не сбросить, а набрать несколько килограммов. Любой маме знакомо повышенное беспокойство за малыша в первые месяцы после его появления на свет. Я постоянно находилась в нервном напряжении из-за дочки и худела, худела, худела... Но когда я стала отлучаться на съемки, а чуть позже и на гастроли, мой вес довольно быстро пришел в норму.
- Странно, мне Вы почему-то запомнились относительно пышной барышней...
- Вы мне льстите. Мой вес всю жизнь колебался от 44 до 48 кг. Когда я приезжаю на гастроли, организаторы, которые впервые меня видят «в оригинале», в один голос твердят: «Боже, Анжелика. Какая Вы тоненькая, маленькая. В жизни Вы гораздо привлекательнее, чем по телевизору». Мне всегда после этого хочется побить операторов, за то, что они так небрежно обращаются с моим обаянием.
- Вы не пробовали избавиться от своих материнских страхов при помощи семейных психологов, психотерапевтов?
- Никогда. Я стараюсь обходить стороной всех умельцев решать чужие проблемы «быстро, эффективно, со 100% гарантией», потому что с помощью таких «специалистов» можно очень сильно запутаться и утратить собственное «Я». По-моему, человек должен уметь решать свои проблемы без вмешательства извне, и тем более не перекладывать ответственность за свои решения на кого-то другого.
- У Вас есть проверенное лекарство от меланхолии?
Сейчас от меланхолии меня избавляют занятия с дочкой ее любимой лепкой из пластилина. В детстве я мечтала о гончарном круге, но родители не торопились его приобретать, поэтому я решила воспользоваться подручным материалом и залила горячим пластилином мамин проигрыватель...
Я очень люблю готовить
- Что помогает Вам в нужный момент забыть о работе и переключиться на тихие семейные радости?
- Я очень люблю готовить. Страсть к кулинарии передалась мне в третьем поколении. Мои бабушка с дедушкой оба очень хорошо готовили. До сих пор вспоминаю дедушкины пирожки. Мою любовь к готовке всячески поощряли, и с тех пор, как в 10 лет мне доверили разделывать курицу, я уверовала в свой кулинарный талант окончательно.
- Муж не пытается походить на Вашего дедушку. Пироги не печет?
- Леня замечательно умеет готовить, но у меня это получается лучше. В этом вопросе он не выдерживает конкуренции и к плите практически не подходит.
- Чем же Вы потчуете супруга?
- Его любимое блюдо - мой фирменнный борщ, рецепт которого я придумала недавно сама. Всякий раз, когда мы возвращаемся с гастролей, вне зависимости от времени суток, Леня испытывает непреодолимую потребность в борще, который мне приходится изобразить в кратчайшие сроки. С фантазией у меня все хорошо, поэтому борщи я научилась варить за 15 минут.
- А какое Ваше любимое лакомство?
- Для меня нет ничего вкуснее омлета, и вообще я обожаю яйца, приготовленные любым способом.
Моя точеная фигура - это дар Божий
- Ваша точеная фигура - результат кропотливого труда или дар Божий?
- Дар Божий. Хотя над своей физической формой мне немало пришлось потрудиться в детстве и ранней юности. В начальной школе я занималась художественной гимнастикой, потом перешла в секцию по прыжкам на батуте, но с девочкой из нашей группы на тренировке случилось несчастье, поэтому мама меня оттуда решительно забрала, и я стала заниматься «безобидными» народными танцами.
- То есть сценическому движению Вам не пришлось учиться?
- Что вы. Я довольно долго не понимала, зачем певице не только танцевать, но вообще двигаться. Когда я работала бэк-вокалисткой в папиной группе, несколько шагов вправо и влево были для меня большим испытанием. Но, посмотрев выступления своих коллег, я поняла, что, каким бы интересным ни был музыкальный материал и каким бы обаятельным ни считал себя исполнитель, два часа у микрофона по стойке смирно выглядят безнадежно скучно.
В то время на одном из новогодних огоньков мы встретились с Аллой Сигаловой - хореографом, хорошо известным тогда в узких, а теперь в широких кругах. Мне очень понравилась пластика ее спектаклей (самый известный из них «Служанки» Романа Виктюка), и я подумала, что с таким хореографом мне было бы интересно работать - концерт с богатым зрительным рядом значительно интереснее статичного выступления. Увидев Аллу вживую, я сразу почувствовала, что это абсолютно мой человек по мироощущению, пластике. Мы вместе сделали одну из моих сольных программ.
- Чтобы танцевать на сцене, Вам, наверное, приходится много тренироваться в спортивном клубе?
- Мне достаточно 2 раза в год по 3 месяца весной и осенью походить в тренажерный зал, чтобы весь год оставаться в хорошей форме. Аэробных нагрузок мне хватает на гастролях. Во время таких оздоровительных курсов я провожу в спортивном клубе около полутора часов 2-3 раза в неделю. Больше всего мне нравятся упражнения на пресс. Они мне легко даются, и бесконечное количество подходов к тренажерам на мышцы пресса в сочетании с бесчисленным количеством повторений неизменно вызывают восторг всех присутствующих. Не менее приятна мне кардиотренировка на беговой дорожке. С выносливостью у меня все в порядке - около часа я бегаю без особенного напряжения. Однажды на гастролях Леня с нашей командой музыкантов пошел на стадион играть в футбол, а я решила поразмяться с ним за компанию. Пока они резвились на поле, я бегала вокруг стадиона. Через час мы посчитали и поняли, что я пробежала около 10 км. А вот упражнения на заднюю поверхность бедра мне совершенно не нравятся. Но оказаться от них я не могу. Они неприятны, но результативны.
Я во всем предпочитаю эксклюзив
- У Вас дома целая комната превращена в бильярдную. Это Ваша семейная игра?
- Леня - страстный поклонник бильярда. Он научил меня играть, но я давно не рискую с ним состязаться в бильярде. Он постоянно меня обыгрывает, нисколько при этом не смущаясь.
- В Вашем плотном гастрольном графике остаются окошки для отдыха?
- Да, мы периодически бываем за рубежом. Но при нашем активном образе жизни на курорте мы получаем удовольствие от растительного существования, курсируя между пляжем, гостиницей и рестораном. Обычно мы выбираем европейский, а не «туземный» обед. Я не любитель кулинарной экзотики.
- Что Вы обычно привозите в качестве сувениров?
- Я обожаю посуду и везде покупаю оригинальные кофейные и чайные пары или сервизы. С годами я научилась выбирать только самое лучшее, поэтому каждая чашечка у нас дома - произведение искусства. Я вообще предпочитаю эксклюзив. Во всем.
Суббота, 01 Марта 2008 г. 22:43
(ссылка)
+ в цитатник
>b> Уютная квартира на последнем этаже сталинского дома с видом на Москва-реку, лифт в подъезде —
с дверью-сеткой, которую приходится открывать
и закрывать самой. На входе в подъезд из охраны — только домофон. А между тем здесь живут две мегазвезды —
Анжелика Варум и Леонид Агутин.
«Вас фанаты не одолевают? — интересуюсь я. — Доступ, можно сказать, открытый…» — «Ну что вы! Мы уже старые для этого! — смеясь, машет рукой Анжелика. — Наши фанаты все взрослые люди, с семьями, с детьми. Такие у подъездов уже не стоят».
В самом деле, о чем я спрашиваю? Я сама — типичный представитель фанатов Анжелики Варум. Что ни песня —
то целое живое полотно из бурных девяностых. «Гуд бай, мой мальчик!», «Художник, что рисует дождь», «Осенний джаз» — на эти мелодии пришлась вся романтика юности, а под «Колыбельную», которую Анжелика спела для дочки Лизы, я качала свою...
В квартире мы одни. Дочка с родителями Анжелики постоянно живет в Америке. Тайно надеюсь, что сейчас со второго этажа, напевая, спустится Леонид Агутин, но у него сегодня запись в студии. Анжелика забирается с ногами в кресло. Бывают люди уютные и неуютные. Анжелика —
удивительно уютный человек. На ней забавная домашняя пижамка, на лице — абсолютно никакой косметики.
Она держится очень дружелюбно, но на той самой невидимой и необидной дистанции, которую умеют выдерживать только профессионалы.
— Это вы играете? — спрашиваю я, кивая на гитару,
которая лежит на диване так, как будто ее только что держали в руках.
— Я тоже, — улыбается Анжелика. — У меня было даже
несколько концертных номеров, где я играла сама.
— Анжелика, правда, что ваш папа, музыкант и композитор, учил вас музыке дома и считал, что музыкальная школа отбивает у ребенка желание играть?
— Да, папа учил меня сам. Он считал, что если ребенок
хочет заниматься музыкой, он будет заниматься независимо от того, стоит над ним кто-то или нет. И наоборот.
— У него была своя методика, без гамм и упражнений?
— Особой методики не было, гаммы я не играла.
Папа показал мне какие-то азы, он играл, а я повторяла. Это были такие «музыкальные инъекции». Я брала музыку ровно в тех количествах, в которых она была мне нужна. Очень много слушала, как говорят музыканты, «снимала».
— С вашего первого появления на сцене вы создали очень хрупкий, неземной образ. А в одном интервью говорили, что в детстве были хулиганкой и дружили в основном
с мальчишками. Это так?
— Да, я была хулиганкой, причем лет до пяти — очень
похожей на мальчика. Когда мы с мамой садились в такси, ей говорили: «Какой у вас мальчик замечательный».
А я таким басом в воротник шубы: «Я не мальчик, я девочка». Было очень смешно. А хулиганили все — и девчонки, и мальчишки. У нас был большой, очень дружный
двор. У мамы есть такое яркое воспоминание, как она
возвращается домой с работы и вдруг видит: мимо нее
по двору проносится какой-то мальчишка с палкой,
задевает этой палкой ее модные польские чулки, они тут же дают петлю. Она ему вслед кричит: «Ну что же ты, наглец!» Мальчишка оборачивается, и мама видит, что это я, ее Маша.
— Маша?! Анжелика — ваш сценический псевдоним?
— Да.
— Но ведь об этом почти никто не знает!
— Ну что вы, все знают! Все администраторы во всех городах зовут меня Машей. Некоторые спрашивают: «Как к вам обращаться?» Я говорю — зовите, как удобно!
Вот так сюрприз! Впрочем, еще большим сюрпризом стало для меня то, что песня «Королева», которую Варум и Агутин исполняют дуэтом, была написана совсем не о них, а задолго до их романа.
Так же, как и трепетная «Все в твоих руках». Ее до Анжелики, оказывается, успела исполнить другая певица. Да и сам союз Агутина и Варум был изначально спланирован как PR-ход. Впрочем, мою «голливудскую» версию о том, что сначала между директорами исполнителей был заключен официальный договор,
а потом, как в кино, вдруг вспыхнули чувства, Анжелика существенно корректирует.
— Если это и был PR, то не с моей стороны точно! Потому что, когда я впервые увидела Леню на сцене, я сразу влюбилась. В музыку, в человека, в его смелость. А потом года два-три присматривалась.
— Но договоренность между вашими директорами все-таки была?
— Да, о совместном проекте договаривались мой папа и Ленин директор. Потому что запрос с моей стороны уже был. Мне хотелось сделать что-то совместно с Леней в творческом плане.
— Вы были знакомы между собой к тому моменту?
— Конечно, мы где-то пересекались,
но близко познакомились, когда Леня принес свою песню папе. А я уже была влюблена… И дальше мне оставалось только внушить этому парню (шутливо грозя воображаемому Лене пальцем),
что это мой парень и что он должен быть рядом! На это ушли годы. (Смеется.)
— То есть вы стали парой не сразу?
— Леня вообще человек осторожный
в плане сближения с людьми. Поэтому ему понадобилось время. А вот я с первого взгляда знала, что это мой человек.
— Вы противоположности по характеру?
— Нет, мы очень похожи!
— Внешне вы производите очень разное впечатление.
— Да? — удивляется Анжелика.
— Если вы так похожи, то чем?
— Мы оба люди очень нервные и чувствительные, эмоциональные. Пожалуй, это основное. Но так, наверное, можно охарактеризовать добрую половину человечества… А еще больше Леня похож на моего папу.
— Вообще, это считается залогом хорошего союза, если дочь любит отца, а муж похож на него…
— Да, я тоже об этом слышала, — соглашается Анжелика.
— В одном из интервью Леонид рассказывал, что вы оба очень азартные люди и очень близко к сердцу принимаете проигрыш, поэтому договорились друг с другом даже в карты не играть, чтобы не ссориться.
— Это правда. Леня не играет со мной в карты вообще, потому что понимает, что это бессмысленно.
— Почему? Вы всегда проигрываете?
— Нет, я всегда выигрываю. У Лени. (Смеется.)
— Вы умеете просчитывать карты?
— Да, я очень хорошо и быстро считаю, — улыбается Анжелика. — А Леня, как он сам говорит, хорошо играет
в круглые предметы: боулинг, теннис, футбол. В бильярд
с ним играть невозможно, потому что он играет виртуозно и постоянно выигрывает — а это унизительно! (Смеется.) А еще он на каком-то этапе начинает поучать, и это уж совсем невыносимо, потому что я сама хорошо играю.
— Могу себе представить, что происходит, когда вы за рулем, а Леня пассажир…
— Мы никогда так не ездим! Мы оба фанаты вождения, поэтому в Америке у каждого своя машина. Никто не готов уступить руль другому! Если едем куда-то вместе, то «паровозиком». А в Москве ездим с водителем, потому что здесь вождение не доставляет ни малейшего удовольствия, все время куда-то спешишь, опаздываешь.
— Что водите?
— Я люблю хорошие, приемистые машины. Я фанат BMW. А Леня любит Lexus.
— У вас в Америке свой дом?
— У нас квартира в Майами.
— Там ведь огромная русская диаспора, в том числе звездная?
— Да, но мы нечасто пересекаемся. (Задумывается.) Кристина, Валерий Леонтьев, боюсь перечислять, потому что кого-то забуду. Игорь Крутой с женой, Наташа Королева.
С Игорем Николаевым чаще видимся, потому что они с Леней играют в теннис.
— Ваша Лиза родилась в Америке?
— Нет, в Москве.
— Но у вас ведь была прекрасная возможность сделать
ее гражданкой США!
— Мы ничего подобного не планировали. Так сложились обстоятельства. Папа перенес сложную операцию в Америке. Реабилитационный период затянулся, и семье пришлось остаться, а Лизе пойти в американскую школу. Но я рада, что так сложилось. Они живут на берегу океана, и у Лизы прекрасный английский.
— Дочка представляет масштабы популярности родителей?
— Нет. Абсолютно. И это еще один из позитивных моментов ее жизни в Америке. Потому что все звездные родители, с кем я говорила, чувствуют очень сильное давление
на детей в Москве.
— В чем это проявляется? Повышенный интерес?
— Повышенный интерес, и очень часто с негативным оттенком: «Ну раз ты такой знаменитый…» Дети очень переживают. А в школе, где учится Лиза, вообще не знают, кто такие Анжелика Варум и Леонид Агутин. Так что нам в этом смысле повезло. Правда, Лизка настолько похожа на папу,
что русские узнают ее даже в Майами, когда она без нас!
«А это случайно не Лиза Агутина?» Но там это очень мягко.
— Вы скучаете по ней?
— Конечно. Я испытываю дискомфорт от нашей дистанции, но душевно мы очень близки. Пока у нас есть этот контакт, я за нее не боюсь.
— Она совсем американский ребенок?
— Да, по-английски говорит без акцента. А по-русски уже немного задумывается. Видимо, строит фразу на английском, а потом переводит. Иногда получается очень смешно. Мы однажды играли с ней в интервью, и, когда я спросила, кем она будет, Лиза сказала: «Я просто хочу зарабатывать деньги!» Я была поражена: почему ребенок в девять лет говорит о деньгах? Но потом поняла — это абсолютно американское мышление. Ведь там дети даже из очень обеспеченных семей стремятся зарабатывать уже лет с двенадцати.
— Разве было бы лучше, если бы она сказала: я хочу замуж,
и пусть муж меня обеспечивает?
— Нет, конечно! Я примерно за год до нашего «интервью» про деньги застала Лизу за компьютерной игрой: она была девушкой, которая живет в роскошном доме. У нее красивая машина, много нарядов. Я спрашиваю: «А смысл
в чем?» — «Я здесь живу». — «А работа у тебя есть?» — «Муж не разрешает мне работать, потому что у него есть деньги». Я тогда сказала: «Срочно бросай этого мужа и иди искать работу, это же умереть можно от тоски!» Думаю, она это запомнила.
— Кстати, перед вами ведь, наверное, никогда не стоял вопрос «семья или сцена?»
— Слава богу, нет.
— Долгий счастливый брак в наше время становится
все большей и большей редкостью. А тем более в среде людей шоу-бизнеса. Что, по-вашему, самое главное в отношениях?
— (Анжелика надолго задумывается.) Вы знаете, чем дольше я живу, тем более невероятным мне кажется любой союз. Как вообще люди находят мотивацию быть друг с другом? Ведь количество компромиссов,
на которые приходится идти, чтобы быть вместе, порой
кажется неадекватным самой этой совместной жизни. Поэтому любой союз для меня загадка.
— Ну а каков ваш секрет?
— Я не знаю, как отвечать на этот вопрос! Почему мы с Леней? Ну вот родной человек! Мне с ним тепло. Ну вот как рядом с калорифером сидишь (смеется), и тебе хорошо, спокойно, комфортно. Чувствуешь себя защищенной. Знаете, в какой-то период у каждого в жизни происходит такая перемена ролей, когда родители превращаются в детей и когда ты начинаешь чувствовать за них ответственность, ощущать их уязвимость, необходимость их защищать.
И тогда должен быть рядом кто-то, кто защитит тебя.
Наверное, потребность в такой защите рождает союзы…
Я так думаю.
— Вы ревнуете мужа к поклонницам? Или это часть
профессии, которую не стоит принимать всерьез?
— Я вообще человек очень ревнивый. Я знаю природу своей ревности, мне стыдно и неловко, но… я такая! (Улыбается.) Леня тоже ревнивый человек, но если я в этом вопросе
постоянна, моя ревность всегда при мне, то у Лени бывают довольно неожиданные вспышки. На одну ситуацию он может не отреагировать, а на другую — аналогичную —
взорваться. Хотя все эти ситуации — ерунда и мелочи. (Смеется.)
— В вашей жизни было какое-то по-настоящему трогательное проявление признания, восхищения со стороны поклонников?
— Каждое искреннее проявление трогательно по-своему. Но мне запомнился случай, который произошел давно, еще в начале моей сольной карьеры. Некоторые исполнители любят слепящий концертный свет, при котором люди
в зале становятся неразличимы и сливаются в единый
организм. Я люблю видеть зал, глаза людей, выражение
лиц. Может, это плохо и неправильно, но мне так комфортнее. И вот я вижу: в первых рядах сидит мужчина
в позе роденовского мыслителя, уткнувшись лбом
в собственный кулак, и смотрит в пол. Время от времени
он мучительно поднимает глаза и — снова вниз. Я думаю: наверное, у него такая волна разочарования по отношению к моему творчеству. А у меня в концерте был выход
в зал. И вот я решила, что подойду к нему и скажу:
«Ну если так мучительно и невыносимо меня слушать,
просто уйдите. Я верну вам деньги!» Но спустившись
в зал, я понимаю, что не успеваю ему ничего сказать, проход очень быстрый, и если я задержусь, то все полетит,
вся программа. Я вернулась на сцену и пела, стараясь не обращать на него внимания. И вот концерт
заканчивается, этот человек достает из-под своего кресла огромный букет роз, поднимается на сцену,
и я вижу, что у него дрожат от волнения руки. Он сказал мне что-то трогательное. И я разрыда-а-алась! (Анжелика смеется, но я вижу, что и сейчас у нее на глазах блеснули слезы.) И я подумала: «Бог меня уберег. Что бы было,
если бы я тогда к нему подошла?!»
— Ничего себе история! Целый клип можно снять…
Вы вообще эмоциональный человек?
— Да, очень…
— А что в последнее время производило на вас сильное впечатление? Не обязательно положительное. Может быть, книга или фильм?
— С книгами, равно как и с фильмами, у меня приключилась катастрофа. Я стала бояться читать новое.
— Боитесь разочароваться?
— Разочароваться — это не самое страшное. Если книга плохая — это бог с ним. Я боюсь непредсказуемого воздействия, которое может оказать на меня хорошая книга! Ведь она входит в сознание и начинает руководить поступками, делает тебя более настороженным, более ранимым. Такое произошло у меня лет пять назад с Улицкой, когда
я прочитала «Казус Кукоцкого». Было это так пронзительно, так тоскливо! (Отворачивается, зажмурив глаза.)
И я с этим теперь живу. А я не хочу! Мне достаточно
в собственной жизни всего, мне не надо еще и этой боли. Поэтому я стала перечитывать хорошо забытое старое — Довлатова, Стругацких, Жванецкого. Из нового только детективы и фантастику. Очень люблю Лукьяненко и Акунина.
Та же история с фильмами. Новое смотрю только по рекомендации Лени. Он поглощает кино пачками и точно знает, что мне понравится.
— Очень трогательная забота. Кстати, по отзывам
друзей, вы очень заботливая жена и отлично готовите.
— Эт-то правда! (Кокетливо.)
— Что у вас есть в кулинарном репертуаре?
— Я «белковый» человек, поэтому очень вкусно готовлю мясо, да и вообще все. Единственное, что мне неподвластно — это сырники! (Смеется.) Всегда, какие
бы сорта творога я ни использовала, неизменно получается какой-то кошмар и разочарование.
— Анжелика, какой образ у вас за кадром, в обычной
жизни?
— Я консервативна в одежде. Мне доставляют удовольствие простые дорогие вещи.
— Например?
— Люблю кашемировые кофточки черненького и серенького цветов. (Улыбается.) Хорошую обувь, часы, украшения.
Но их никогда нельзя распознать. Нельзя сказать, что вот эти сережки (теребит пальцем свои сережки в форме ромбов) стоят 200 долларов или 2 тысячи. В этом фишка.
— Я так и думала, что вы не из тех звезд, кто, появляясь где-нибудь в магазине, заставляет всех обернуться.
— Кстати, продукты я действительно всегда покупаю
в магазине сама. Ненавижу их заказывать по телефону.
Мне надо их видеть! (Смеется.)
— Наверное, уже не бывает ситуаций, когда вас не узнают?
— Не знаю, мне кажется, что меня не узнают. Я никогда не крашусь. Вот Лене сложнее. Он ведь по имиджу такой рубаха-парень. И вот ему: «Ленчик, давай то, давай се!»
— И как он реагирует?
— Я думаю, ему бывает тяжело. Он пытается быть открытым, но иногда люди злоупотребляют. Мне проще, во-первых, потому что я женщина. А к женщине, согласитесь, сложнее подойти.
— Есть люди, которые купаются в своей славе, а есть люди, которых это тяготит. Как по-вашему, что нормальнее?
— Я могу сказать, что приятнее мне. Приятен такой голливудский вариант, когда люди приветливы, узнают, но держат дистанцию. Приветствие на уровне взгляда — это приятно. А желание общаться близко, с «проникновением в ауру» — это, конечно, очень тяжело.
— Мне ваш роман с Леонидом Агутиным напоминает роман Джонни Деппа и Ванессы Паради... Они тоже всегда так трогательно говорят друг о друге.
— Приятное сравнение, — улыбается Анжелика. — Правда, мне кажется, что я все-таки больше реализовалась в творчестве, чем Ванесса. Хотя она очень мне нравится. Наверное, она человек еще более застенчивый и поедающий себя, чем я, потому что появляется совсем редко. А вообще, сравнение, конечно, приятное, потому что они очень талантливые люди.
— Как певица вы с самого начала находились в потрясающе завидном положении. Первые песни для вас написал ваш отец, сейчас для вас пишет муж. Оба — талантливые композиторы. Вам знакома проблема репертуара, которая для некоторых исполнителей становится роковой?
— Знакома! Дело в том, что есть некое клише: «Анжелика Варум должна петь только так». А я устаю от клише, мне хочется чего-то еще. Но когда я пытаюсь брать песни в другом стиле у других композиторов, они не становятся популярными! Такая вот судьба. (Улыбается.) В моем последнем двойном альбоме «Музыка» я выбрала из своего репертуара, сложившегося за последние годы, двадцать три песни. Мне очень хотелось, чтобы в альбом вошли те песни, которые нечасто крутят по радио, потому что они не очень форматные. Но они особенные. И это то, что я очень люблю и от чего получаю удовольствие.
Суббота, 01 Марта 2008 г. 20:27
(ссылка)
+ в цитатник
Анжелика Варум: "С Агутиным жить тяжело. А без него не имеет смысла"
Известная певица Анжелика ВАРУМ в последнее время редко появляется на российской сцене. Она активно гастролирует в США, готовит к выходу свой новый альбом. Но в конце минувшей недели она выступила в Кремлевском дворце.
– Сейчас вы в Москве, через несколько дней улетаете в Америку. Греки говорят: «Дом – это там, где тебе хорошо». А где сегодня ваш дом?
– Я хорошо себя чувствую и в нашем доме в Майами, и в нашей московской квартире, - отвечает Анжелика "Новым Известиям".
– Кстати, о Москве, Юрий Лужков недавно запретил петь под фонограмму на тех концертах, которые устраиваются на средства столичного бюджета. Как вы к этому относитесь?
– На мой взгляд, если это решение такое прямолинейное и нет каких-то подпунктов, то оно абсурдно, и я к нему не готова. Если в концерте за счет казны в афише стоит мое имя, а я приехала из Новосибирска с ангиной и физически не могу петь, а петь надо, ведь люди пришли, то этот запрет ставит концерт под возможность срыва. Кроме того, есть варианты больших гала-концертов со съемкой, и артистов будут пачками вырезать из эфира только потому, что плохо сработал звукорежиссер. Если бы сначала научились работать звукорежиссеры, то не было бы проблем петь живьем. Есть условия, когда фонограмма необходима. И это не мои условия, а снимающей компании. Им нужна фонограмма для того, чтобы обеспечить себе гарантированно качественную съемку. Все музыканты работают с разными технологиями. Подогнать все это – бешеный труд. Бывает, что тебе дают три минуты в большом гала-концерте, и тебе просто некогда будет выставлять инструменты, если ты работаешь с живыми музыкантами.
– А вам самой работать приятнее с фонограммой или без?
– Конечно, живьем. Со всеми хрипами и сипами, потому что это происходит здесь и сейчас. У людей ведь главное чувство – это не поклонение, а сопереживание. Мы работаем живьем. У Лени (Леонид Агутин, известный певец, муж Анжелики Варум. – «НИ») свой живой коллектив, у меня свой. Я терпеть не могу петь под фонограмму, у меня все время паника, что эта фонограмма остановится. Хотя есть мои коллеги – просто шаманы фонограммы. И зрителю на их концертах совершенно не важно, что происходит, потому что происходит это таинство шаманства.
– В результате вашего с Леонидом взаимного «шаманства» на сцене у зрителя создается впечатление, что вы, как говорят французы, «сцепленные атомы». Это случилось сразу? И есть кто-то, кто способен понять вас лучше, чем он?
– Как только я услышала его музыку, я сразу поняла, что это – мой человек. Что он понимает и чувствует то же, что и я. Близкий человек. И мне сразу стал понятен его масштаб. Кстати, услышала я как раз фонограмму на телевидении. Потому что на телевидении живой звук не пишут, как правило.
– Как вы, с точки зрения музыканта, относитесь к процессу освоения музыкой Интернета?
– За музыканта большое спасибо. С точки зрения человека, существующего в мире музыки, конечно, в смысле безграничности передачи музыки Сеть дает огромные возможности. С точки зрения шоу-бизнеса как бизнеса и особенно защиты собственных прав, эта вещь абсолютно стихийная и пока не поддающаяся контролю. Но я по духу человек, направленный на бескорыстие. Не опускаясь на землю и не касаясь реалий, я скорее за этот процесс, чем против.
– Вам легко жить с творческим человеком? С мужчиной, который нравится всем?
– Тя-же-ло. А без него не имеет смысла. У женщины в природе – потребность опекать и заботиться. И как приятно, когда твой ребенок состоялся. Даже если это старший ребенок.
– Вы так воспринимаете Леонида?
– И так тоже.
– Ваши песни влияют на вашу жизнь?
– Да. И в этом смысле я фаталист. Я не пою песен о несчастной любви. У меня был случай, когда потрясающий поэт Валера Севастьянов написал потрясающий романс, словно из Серебряного века сошедший. И я попросила поменять слова «я и ты» на «ты и он». Чтобы дистанцировать от себя эту историю, полную боли. У меня были предложения ролей в кино, в которых судьбы женщин, полные боли. Я отказывалась от этих ролей. Я знаю, что не я одна имею такую позицию. И потом, есть энергетика в отношении людей, которые видят тебя все равно через твою музыку и твои роли.
– По-вашему выходит, что лучший способ стать счастливой – это стараться ею быть?
– Стараться – это компромисс. Не стараться, а просто быть. Взять на себя эту ответственность.
– Но быть счастливой намного труднее, чем быть несчастной. У нас очень любят жалеть. И многие наши звезды строят карьеру именно на этой потребности зрителей.
– Вы знаете, это разные профессии. Я не хотела бы назвать себя громким словом «музыкант». Но все-таки я человек от музыки. Я люблю музыку. Мне нравятся в ней какие-то вещи до дрожи… А есть другая совершенно профессия, с другими задачами и другими, гораздо более страшными жертвами, с другими компромиссами – звезда! И звездой надо родиться. Надо иметь потребность в личном большом театре, к которому ты привлекаешь огромную аудиторию. И этим талантом обладают очень немногие. И, как правило, запрос такой огромной чужой любви вызван тем, что человек не имел любви в детстве. Потому что он не был счастлив в своем маленьком мире.
– А в чем самая страшная жертва звезды?
– В заблуждении. Ведь происходит подмена личного общественным, и придет время, когда не станет сил держать внимание миллионов, когда тебе захочется маленького мира, а его не будет. Потому что участие к тебе нельзя достать откуда-то с полки: «Я здесь, участвуйте во мне». Оно выращивается временем. И когда ты начинаешь нуждаться в настоящем, его не окажется.
– Видимо, в своей голове вы не звезда?
– Я не звезда.
– Каковы тогда мотивы вашей карьеры?
– Я очень люблю музыку. Мне очень понятен этот способ самовыражения. Нравятся какие-то гармонии. У меня до сих пор бегут от них мурашки.
– Когда смотришь ваши клипы, не можешь представить вас за приготовлением, скажем, воскресного обеда.
– И напрасно. Я обожаю готовить и делаю это с удовольствием. Давно уже вытеснила Леню из кухни, хотя он прекрасный кулинар.